Безумье, скаредность и алчность и разврат
И душу нам гнетут, и тело разъедают;
Нас угрызения, как пытка, услаждают,
Как насекомые, и жалят и язвят.

Упорен в нас порок, раскаянье - притворно;
За все сторицею себе воздать спеша,
Опять путем греха, смеясь, скользит душа,
Слезами трусости омыв свой путь позорный.

До сей поры кинжал, огонь и горький яд
Еще не вывели багрового узора;
Как по канве, по дням бессилья и позора,
Наш дух растлением до сей поры объят!

И Демон Трисмегист, баюкая мечту,
На мягком ложе зла наш разум усыпляет;
Он волю, золото души, испепеляет
И, как столбы паров, бросает в пустоту;

Сам Дьявол нас влечет сетями преступленья,
И, смело шествуя среди зловонной тьмы,
Мы к Аду близимся, но даже в бездне мы
Без дрожи ужаса хватаем наслажденья;

До сей поры кинжал, огонь и горький яд
Еще не вывели багрового узора;
Как по канве, по дням бессилья и позора,
Наш дух растлением до сей поры объят!

У нас в мозгу кишит рой демонов безумный,
Как бесконечный клуб змеящихся червей;
Вдохнет ли воздух грудь - уж Смерть клокочет в ней
Вливаясь в легкие струей незримо-шумной.

До сей поры кинжал, огонь и горький яд
Еще не вывели багрового узора;
Как по канве, по дням бессилья и позора,
Наш дух растлением до сей поры объят!

Черные крылья над призрачным миром парят,
Мрачно, беззвучно дома и деревья горят.
В прах превратятся ристалища, храмы, дворцы.
Ненависть, зло и безумие смерти творцы.

Все, что останется - пепел и черная гарь.
Мечется смерть - торжествующий грозный звонарь.
Ты не увидишь последний багровый закат,
И не услышишь последний гудящий набат.

Что нас ведет к такому концу,
Чтобы увидеть лицом к лицу
Ужас и муки, страданья и страх,
Непобедимого разума крах?

Что нас ведет к такому концу,
Чтобы увидеть лицом к лицу
Полные муки и боли глаза,
Словно немыслимой скорби слеза?

Ада исчадия вырвались из-под земли,
Милости больше не жди - сожжены корабли.
Ужасы мрака, безмолвие, вечная ночь.
Тени людей улетят с тихим шорохом прочь.

Что нас ведет к такому концу,
Чтобы увидеть лицом к лицу
Ужас и муки, страданья и страх,
Непобедимого разума крах?
Что нас ведет к такому концу,
Чтобы увидеть лицом к лицу
Полные муки и боли глаза,
Словно немыслимой скорби слеза?

Мрачной ухмылкой ощерился дом;
Улиц горбаты хребты.
Движется время своим чередом,
К полночи близишься ты.

Страх за тобой по пятам семенит,
В серый закутавшись плащ.
В комнате тонкою нитью звенит
Твой истерический плач.

В скрюченных пальцах деревьев и пней
Мается чья-то душа.
Время летучих мышей и теней
Стрелки приблизить спешат.

Слышится поступь - кто-то идет;
Двери запри на засов.
Близится грозное время - и вот
слышишь ты бой часов.
Это - полночь!

Скалится в окнах зловеще луна;
Ужас владеет тобой.
Страх неизвестного пробуй до дна -
близится час роковой.

Слышится поступь - кто-то идет;
Двери запри на засов.
Близится грозное время - и вот
слышишь ты бой часов.
Это - полночь!

Люди души коптят на бездымном огне
И смеются от счастья, как дети.
А по чьей-то сутулой, угрюмой спине
Хлещет плетью разгневанный ветер.

Над шеренгой пустых, обезличенных лиц
Плавно реют бездумные грезы.
А из чьих-то безжизненных, мертвых глазниц
Льются мутные желтые слезы...

Гулко колокол бьет - это время мое;
Черный всадник седлает коня.
Вот уже за углом вижу мрачный Содом -
Это тени встречают меня.

Черный кот обнажил в липкой крови клыки;
Слышен шепот, похожий на плачь.
Свой топор затупил, жизнь рубя на куски,
В грязном саване мрачный палач.

Свечи тускло чадят, из сгоревших церквей
Раздается пронзительный вой.
Пена капает с крыльев летучих мышей,
Что кружат над моей головой.

И сжималась рука, расширялся зрачок,
Мысли вялые шли чередой.
Время мчалось вперед, как гигантский волчок,
Сильно пущенный чьей-то рукой.

Год за десять - и мимо вся жизнь пронеслась,
Мысли были и канули в вечность.
Ты и сам не заметил, как нить порвалась.
Тишина, пустота, бесконечность...

Виток за витком мчится время быстрей;
Мораль остается одна:
Сражение выиграл тот кто умней;
Для жизни не сила важна.

Железный кулак остановит стена,
И пена затушит огонь.
Ты память оставил на все времена,
Троянский конь.

Когда бы не вспомнил ты старый урок -
Почудится ржанье коней.
Повторы имеют особенный прок:
Становишься сразу умней.

И ум, и предательство тесно сплелись;
И вот, изрыгая огонь,
Возник пред тобою, как из-под земли
Троянский конь.

На странном призраке ни признака наряда,
Одна картонная корона с маскарада,
Которая с его костлявым лбом слита.
Загнал конягу он без шпор и без хлыста.

И призрачный Конь Блед под призрачною тучей
Роняет пену с губ, как в приступе падучей,
Две тени врезались в Пространство. Путь открыт.
И вечность искрами летит из-под копыт.

Он поднял над толпой пылающую шпагу
И гонит по телам поверженным конягу.
Как домовитый князь, свершает он объезд
Погостов без оград, разбросанных окрест.

Почиют крепко там при свете солнц свинцовых
Народы всех времен - и сгинувших и новых.

Зло есть зло.
Ты думаешь иначе - тебе повезло.
До сих пор
Ты держишь в руках мой тяжелый топор.
Сколько вас,
Живущих в мире не в первый раз?
Вновь и вновь
Станете вы проливать свою кровь.

Настанет день, наступит миг:
Перед собой увидишь ты мой мрачный лик.
И грянет гром, и черный дым
Опустит занавес над праздником моим.

Будет так!
Играющий жизнью последний дурак.
Каждый день
Видна над землей моя серая тень.
Падай ниц:
Страшен мой взгляд из горящих глазниц.
Сквозь века
Ведет вас к паденью моя рука.

Близится время, мой час настает.
Властно, призывно мой колокол бьет.
Демон сверкающий видится мне.
Все полыхает в дыму и ог